Прототип внешности.

Это было… странно. Да, вероятно, именно этим словом люди обозначили бы подобное состояние. Так, если бы человек оказался в теле… да хотя бы змеи. Вероятно, человек именно так бы и подумал: «Очень странно», если бы познал змеиные чувства.
«Это всё очень странно», - повторил про себя человеческими словами. Слова, язык – очень приятные вещи. Он их помнил ещё со времени своих прошлых визитов. Только в этот раз всё было совершенно по-другому.
Дыхание, пульс, сокращение мышц. Сотни, тысячи процессов происходили в организме. Одновременно. Святые небеса, как людям удаётся следить за всем этим? А ведь если не дышать – можно умереть. А Умереть - значит потерять тело.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Надо постоянно дышать.
Казалось, окружающих его людей не слишком волновали дыхательные проблемы. Они быстро и хаотично перемещались куда-то – каждый в своём направлении. Дышали, шли, думали, разговаривали, смотрели, анализировали. Некоторые почему то внимательно всматривались в него несколько секунд, но быстро теряли интерес и продолжали своё движение.
Ничего из этого не было знакомым. Никого из этих людей он не знал. Собственно, он знал не так уж и много людей. Собственно, он знал всего одного человека. Её звали Анна и она была где-то недалеко.
Анна была ребёнком. Самым потрясающим и прекрасным ребёнком во всём мире. Каждый хранитель так воспринимает своего подопечного. Как самый ценный дар, который мог получить кто-то из небожителей.
Анна была где-то здесь. Совсем-совсем близко. Как в те моменты, когда девочка спала, а ему приходилось постоянно болтаться вокруг, отгоняя плохие сновидения.
Разгонять ночные детские кошмары не входило в обязанности хранителей. Это была лишь причина и возможность находиться рядом со своим подопечным. А к этому стремились все.
Он не мог узнать её ни в одном из людей. Такая мелочь, как внешний вид не осталась в памяти. Вообще-то ему никогда не и нужно было знать, как выглядят люди. Есть другие способы. Он чувствовал её. Намного хуже, чем раньше – мешали слух, хорошее зрение, обоняние и остальные чувства. Человеческие ощущения вытесняли небесные. Но всё-таки он её чувствовал.
Он попытался скопировать движения окружающих и едва удержался на ногах. Одежда мешала. Шумела, тёрлась о кожу. Он путался в расклешённых старомодных джинсах (такие носили в конце девяностых). Длинные волосы щекотали щёки. Цвет окружающего мира слепил. (Святые небеса, людям постоянно приходиться видеть всё это?!)
Слишком много всего. Слишком… странно.
Анна рядом. В одно мгновенье человеческие чувства ослабли, уступив место небесным. Вот она. Вот она!
С трудом управляясь с этим жутко сложным человеческим телом, он то ли пошёл, то ли заковылял к ней. (О, сокращения мышц. Потрясающе!) Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о том, как взаимодействуют между собой людьми, поймал девушку за запястье и резким, слишком сильным и слишком грубым движением попытался развернуть её к себе лицом.

Тёмные глаза девушки смотрели зло и настороженно. Плохой взгляд. Это не она?  Но... нет, такого не может быть, чтобы он обманулся. Женщина, которая стоит напротив и чью руку о сейчас держит в своей – Анна. Он знает об этом. Не как человек, но как ангел. Его неземное начало никогда не ошибается. 
Это человеческие чувства дают сбои, врут, заблуждаются, заставляют сомневаться и раздумывать. Наверное, это они вот сейчас вводили его в замешательство. Почему она так смотрит? Вероятно, человеческая память так же ненадёжна, как и человеческие органы чувств. Она его забыла? Сколько же времени прошло? Он никак не мог понять структуру земного времени; ему же самому казалось, что прошло то ли совсем мало, то ли бесконечно много.
Он схватился за запястье Анны уже двумя руками, боясь упустить девушку.
Некоторые из окружающих людей остановились, подозрительно наблюдая за сценой. Некоторые даже что-то выкрикнули. Это всё неважно.
Ей надо напомнить.
- Янепомнюнотыпомнишьмурваейниксырныеблинчикимамамамая, - затараторил он, забывая делать паузы. Слова, зрительные образы, звуки. Всё, что ему удалось пережить когда-то, сейчас хаотично мельтешило в голове. Сложно было ухватиться за какую-то мысль, вспомнить цельную картинку. Оказалось, быть человеком, думать, как человек – это невероятно сложно.
Анна, это я.
Анна.
Имя! Конечно же! У него было имя! Она дала ему имя. Совсем не такое, какие обычно носили некоторые из небесной братии. Не какой-нибудь Рафаил, Уриил или… Нет, его имя было простым и совсем человеческим. И очень красивым.
- Меня… зовут… Я не помню, - на этот раз паузы между словами получились слишком длинными.
Вдох. Выдох. Нельзя забывать дышать.
- Анна, это я.
Он  не отпускал руки, не замечая, что сжимает её слишком сильно; он не отрывал своих немигающих серых глаз от лица девушки. Теперь ему надо будет знать и никогда не забывать, как она выглядит.
- Анна, это я, - на этот раз паузы получились совсем правильно.